Вы еще помните свою мирную жизнь? Чем вы жили еще хотя бы 23 февраля, о чем переживали, на что надеялись? Многие надеялись на лучшее, кто-то планировал отпуск, кто-то переживал о работе или учебе, а кому-то казалось, что все вокруг не имеет смысла. Сейчас, глядя назад, часто думаешь, что все это было давно и оно было каким-то незначительным, хотя тогда и доставляло много хлопот.

Предлагаем вам познакомиться с Теодором, его мамой и их морской свинкой. Они жили обычной жизнью в Чернигове. Утром 24 февраля Теодор проснулся как ни в чем не бывало, чтобы прожить еще один, как он тогда говорил «бессмысленный» день. И тут мама сказала ему, что началась война.

«Мы собрали тревожный чемодан, – рассказывает Теодор, – и первые дни спали по очереди, чтобы всегда быть готовыми. По ночам на горизонте загорались одинокие огни, был хорошо слышен грохот бронированной техники. В реальной жизни танк, проезжающий в нескольких улицах от тебя, слышно так, будто он едет прямо по твоему уху. Звук настоящей стрельбы тоже сильно отличается от компьютерной игры.

Когда начались взрывы, мы с вещами и морской свинкой спустились в подвал нашего многоквартирного дома. Слава Богу, наш подвал был укреплен как бомбоубежище, с массивными железными дверями и канализационными трубами, которые при необходимости можно было модернизировать для подачи питьевой воды. Людей собралось много. Хотя некоторые соседи решили остаться дома. Кто-то боялся, что его завалит под землей, кто-то пытался уберечься у себя в ванной, а кто-то просто не мог спуститься из-за инвалидности.

К счастью, в подвале было много досок, из которых умельцы собрали лежанки. У кого-то нашлось радио… Смельчаки устраивали вылазки за продуктами, совершали покупки за деньги, которые давали жители подвала. В общем, люди стали добрее друг к другу, сплотились перед страшной угрозой.

Почти весь март бомбардировки не прекращались. Самолеты, ракеты, ствольная артиллерия, реактивная артиллерия, минометы – все прелести современной войны. Раньше люди убивали друг друга мечами или луками, находясь не более чем в нескольких сотнях метров друг от друга. А теперь люди убивают себе подобных, сидя за пультами на расстоянии в десятки и сотни километров. Наши постоянно и успешно отбивались от самолетов, и однажды до нас дошла новость о том, как дедушка с топором чуть не зарубил сбитого вражеского пилота. Изо дня в день звучали эти страшные звуки. В какой-то момент наша артиллерия стала недалеко от нашего дома. Враги вовсю пытались уничтожить ее, и эти дни были самыми ужасными за весь месяц. Люди научились отличать по звуку, прилетают вражеские снаряды или вылетают наши.

Когда была разбомблена ТЭЦ и линии электропередач, у нас исчезли свет и вода, а в подвале стало очень холодно. У людей были свечи и струйка питьевой воды из трубы. Но согреться было невозможно. Люди измотались и перестали так сильно бояться. Все меньше соседей сидело в подвале, некоторые спускались только на ночь, а некоторые не появлялись совсем. А когда ударили заморозки, мы решили больше не спускаться. Будь что будет!

В городе была разбомблена почти вся важная инфраструктура. Но самолеты и ракеты продолжали совершать регулярные вылеты точно по графику — в 11 часов ночи, а затем обязательно в 5-6 часов утра.

Когда мы пережидали ночи в подвале, мне почти ничего не снилось. Когда вернулись в квартиру, то начались суровые, относительно реалистичные, абсурдные сны, как русские снаряды делают в домах ровные круглые дыры, или как возле города взрывается ядерная бомба. Я видел события как из фильмов о Второй мировой войне.

Уехать из города не удавалось. Мы пробовали выходить, чтобы сесть в волонтерский бус, но каждый раз спасатели не могли до нас доехать. Во время третьей попытки покинуть город дошли до последнего уцелевшего моста – и в ту же минуту его начали бомбить! Мы махнули рукой, и больше не пытались уехать. Да и без мостов возможности выбраться просто не было.

Бомбардировка затихла, самолеты исчезли, и всего через несколько дней после нашего неудачного побега по радио появилась новость, что российские войска собираются уходить. Сначала мы в это не поверили, но в начале апреля они действительно оставили Чернигов. Мы сами, наша квартира, наш дом – не пострадали, и это настоящее чудо, слава Богу! Еще через неделю вернулся свет, а затем и вода. Они несколько раз исчезали, но не слишком долго. А вот интернет пришлось ждать до мая, но и без него жизнь продолжалась. Главное – свинка была жива и здорова, и не очень уж испугалась бомбардировок – у нее железные нервы!

На душе стало легче, и, возможно, это прозвучит странно, но наше внутреннее самочувствие было даже лучше, чем перед началом войны. Исчезло это чувство подавленности, пустоты, беспомощности. Мы стали больше ходить в церковь, больше общаться с людьми, стали постоянно выбираться из дома (а раньше я это делал нечасто). Такой легкости мы не чувствовали уже несколько лет. Парадокс? Сбой психики? Возможно, да, а возможно, нет.

Некоторое время все вокруг выживали благодаря гуманитарной помощи. Официальные программы были неуклюжими и неудобными, поэтому основным источником помощи стали церкви, куда мы ходили за продуктами. Иногда нам помогали деньгами, и это позволяло протянуть дольше, но такое происходило нечасто, а просить было стыдно. «Бесперспективность» – любимое мамино слово по поводу нашей тогдашней жизненной ситуации. Поэтому после некоторых колебаний решили уехать в Ривне, где мама когда-то работала, тем более что мамины знакомые обещали помочь.

Начало переезда было веселым – последние два-три дня мы второпях собирали самое необходимое, нагрузили на спину, снова взяли морскую свинку в охапку и поспешили на поезд. Только мы сели в вагон, полил дождь. Едва успели!

Вскоре мы очутились в Залесье. Сначала было неудобно и даже страшновато – так как никогда не жили в общежитиях, но мы быстро адаптировались. Можно жить, работать и не бояться умереть от голода. И морская свинка тоже привыкла к новому месту, регулярно получает свежую траву. Мама нашла работу на местной кухне, а я продолжаю обучение. Что ждет нас в будущем? После всего даже не пытаюсь делать предположения. Но у нас есть то, чего не было уже много лет – надежда, а возможно, даже те же перспективы».

Война побудила многих из нас переосмыслить, как мы жили. Сейчас многие разделяют жизнь на до 24 февраля и после. И теперь ты понимаешь, что можно прожить, не имея многих, казалось  бы, очень ценных вещей. Чаще молишься о тех, кого любишь, и планируешь время, чтобы больше видеться с ними. Теперь понимаешь, насколько важна церковь, люди и настоящая вера и надежда на Бога. Ибо только это держит и не дает отчаяться.